Category Archives: СЛОВОСФЕРА

А люди ходят, как живые,
Покуда эскадрильи гулкие
Сшивают прочно швы земные
Днем серебристыми иголками.

Покуда, вровень с облаками,
Глядят архангелы из трещины
Как до костей сгорают камни
И с ними дети их и женщины.

Покуда ворон клювом красным
Не сосчитает всех покойников –
И следом, обрастая ряской,
Наступят тишь да гладь покорные.

Нью-Йорк, 03.21.2012

Счастливая семья: малыш,
Отец и мать в одном портрете.
Лишь любопытный взгляд отметит
Отсутствие улыбок; лишь

Нерасторжимых душ укор
Да нерожденный сын без тени –
Лишь инфлюэнцы вирус с теми,
Кого унес вселенский мор.

«Покойтесь с миром!» – сей ответ
Из дальних, наступивших будней
Семье, которой не убудет,
Поскольку не было и нет.

Нью-Йорк, 03.19.2012

Коль выживали, то уродами
Под запах пороха и стали,
А прочие в боях за Родину
Так трупами там и остались.

Живя с другою анатомией,
Чем граждане, что на гражданке,
Всем образцам «живой истории»
Теперь нести свои останки,

Всем совести руководителям,
Сегодня шнапса в рот набравших.
И трупный дух, что в победителях –
Над ненавистью в проигравших.

Нью-Йорк, 03.18.2012

Как боязно (при случае представишь:
Судьба – не пианист, скорей рояль
Под аурою черно-белых клавиш
И с радугой, зависшей по краям)

Представить (словно воссоздав картины
По сгусткам на палитре, чья икра,
Подобно связи атома со спином,
Сродни узору из восьми триграмм):

В последнее мгновенье (в нем прекрасно
Остановиться, подводя черту!),
Как глаз, в пути впитавший тонны красок,
Ты вытек и растекся по холсту.

Нью-Йорк, 03.16.2012

Тактильных ощущений торжество
В скользящих по холсту подушках пальцев –
Заимствованных зрением скитальцах,
Но в случае отсутствия его.

Тальк горных кряжей, тайны монолиз –
В бесцветных бугорках системы Брайля:
Рельеф, что отделяет Ад от Рая –
Лишь точек зашифрованный каприз.

Обрамленный сверхсенсорный экран,
Как флюсом, вспучит формами и цветом,
Но посторонних никого при этом
Не потрясет, не сдвинет ни на гран.

Нью-Йорк, 03.09.2012

Вопрос хрестоматийный: «Как дела?» –
Хотелось бы отбить легко и честно,
Садясь в роскошный, типа, «Кадиллак»
Иль за штурвал легкомоторной «Сессны».

Душа всегда боялась перемен,
И, не рискуя оказаться в коме,
Адреналин, как чистый Супермен,
Читатель весь выбрасывает в комикс.

Он против всех, как медный купорос,
Им массовый психоз неверно понят.
Но безответен лишь один вопрос:
«Где тех, погибших в комиксах, хоронят?»

Нью-Йорк, 03.04.2012

На каждую эпоху – свой Гомер,
Но как любовник есть в любой из спален,
Есть общевыразительный пример,
Поскольку мир веками – коммунален.

Чем запах влажной стирки, кислых щей,
Затравленного хлоркой туалета
Привлек, среди значительных вещей,
Философа, художника, поэта?

Зеленых мух зеленый табурет,
На семь звонков – за дверью рукомойник,
Но кто-то на семь бед один ответ
Все так же и несет в ведре помойном.

Нью-Йорк, 02.27.2012

Кровь – возбудитель для акул,
Рассвет – причина для ожога,
Соленая вода – к изжогам,
А смерть – как только ты заснул.

Ведь все уснут. Таков удел
Счастливейшего из круизов,
И облаков, со дна и снизу,
Сознанье наполняет мел.

Рок отделяет наугад
От остальных страдальцев группу,
А там уж плыть живым иль трупом –
Не сразу скажешь, кем бы рад.

Нью-Йорк, 02.26.2012

Когда лава сметает все на пути,
Остывая пеплом в лакунах улиц,
Не успевшие прозвучать «прости»
В тишину отлетают, как пчелы из ульев.

Для любых городов, перспектива руин –
То, что память и плотную пыль образует.
И в ряду исключений, Помпеи – один,
Кто всосал в себя сразу и весь Везувий.

На погосте не видно привычных венков,
Нет надгробий – есть братской могилы трехточье.
Полый Плиний сказал бы сквозь пепел веков:
Жизнь прошла, даже не сохранив оболочки.

Нью-Йорк, 02.25.2012

Власть если есть, то всласть ее везде.
Пускай правителя пребудет много,
Читай: несчитанно, как крошек в бороде
Хрустящего детьми своими Бога.

Речь короля (к триаде – зренье, слух), –
3-D формат, чей родственник tre viso*;
Из «трехголовых», если выбирать из двух,
Приятней cтиль Лоренцо из Тревизо.

«Вандейковский», ажурный воротник
Пусть парусом среди камзолов реет:
Отрубленная голова, одна из них,
Вернется к ящеру – пришитой к шее.

* tre viso (итал.) – три лица

Нью-Йорк, 02.21.2012

В природе власти – поиск пустоты,
Аннигиляция вне зла и всякой меры:
За деспотом революционеры
Придут, в прах разнеся его черты,

Но позже будут пущены в расход.
История есть рыцарь на распутье –
Власть разлагает, будь ты хоть Распутин,
Хоть Путин, выбравший себе народ.

Венок и Правосудия Рука,
Орел под скипетром да мрачный задник трона –
Черты лица все жестче, в них Горгона
Смертельно проступает. На века.

Нью-Йорк, 02.20.2012

Мир хромосом
И инфузорий,
Как страшный сон
Про лепрозорий.

В подобьях цифр,
В их свето-тени –
Посмертный цикл,
До дня рожденья.

И букв повтор
Неоднократный –
Намек на то,
Что жизнь абстрактна.

Нью-Йорк, 02.17.2012

Не только Запад не поймет Восток,
Но Север – Юг. Валяясь на кровати,
Плетя годами пальмовый венок,
Я назову тебя Вайраумати.

Захватнический, западный мотив,
Где ты – и мачо, и завоеватель:
Скопить богатств, побольше захватив
И дочерей, и их вайрауматей.

Но Юг – иные позы, цели, стать.
И остается кстати и некстати:
«Всего ведь не упустишь!» – повторять.
Я назову тебя Вайраумати.

Нью-Йорк, 02.17.2012

В основе магнетизма – чистый цвет,
Связь между наважденьем и картиной,
Коль в идеале натюрморт, портрет –
Тусовка разноцветных витаминов.

Пуантилизм есть праздник единиц,
Всех демократий торжество и вера
В свободу расширяться без границ,
Колёром заполняя атмосферу.

Молекулы воссоздают пейзаж,
Как высыпают школьники гурьбою.
А разродится речью Отче Наш,
То первым Словом выпадет – любое.

Нью-Йорк, 02.16.2012

Скорей как шутка, род всех игр наземных
Творцом и был задуман изначально:
Вот саблезубый хищник бессистемно
Схватил добычу и ее кончает,

Но не всерьез, а в духе декораций,
Демонстративных, как участок дачный, –
И рада в антураже сём стараться,
Несется жертва вдоль по джунглям дальше.

Вдруг, в духе древнегреческих трагедий,
Жука однажды жертва придавила…
Причинно-следственный закон безвреден,
Пока не стартанет со страшной силой.

Нью-Йорк, 02.16.2012

Локоном у виска
Падает тень резная;
Вся ты свернулась, как
Раковина ушная.

Слышишь? Июньский сад
Слух твой не потревожит,
Цвета само наряд,
Губ, обнаженной кожи.

Все, что ты слышишь, мой
Голос, один на свете,
Как между нами мост
Величиной в столетье.

Нью-Йорк, 02.11.2012

Человек возложен на диван
И наглядно крайне обнажен –
Весь открытый взорам, как стакан,
Возбуждает демос, как «Крюшон».

Аморален, как любой теракт
Против рядового большинства,
Человек улегся просто так
В горделивой позе божества.

Так глядишь, мы до того дойдем,
Что в купальни выйдем без трико,
Что в трусах по городу пойдем!
Так, глядишь, зайдем мы далеко.

Нью-Йорк, 02.08.2012

За кряжем раскрывается гряда,
Суть – армии идея и порядок.
В краях, где больше ценится вода,
Вдоль желтых склонов слиток к слитку рядом.

Все в перспективе, ибо вышний взгляд
Есть глубина внутри пространств, объемов,
Чье эхо измеряет на свой лад
Значение и окрика, и грома.

Здесь призрачность в ночи, прозрачность днем:
Первоисточника искусство песнопенья
Не столько как учение о нем,
Сколь, в каждый миг, само собой Явленье.

Нью-Йорк, 02.07.2012

Здесь воздух разряжен. И большинство
Глыб, валунов и пыли все решает.
Здесь ни одно живое существо
Меж ними никогда не пролетает.

Мир исполинов. Их прикрытых век
Не приподнять ни шепотом, ни шумом,
И тишина хранит за Веком Век
В застегнутых на все вершины шубах.

Но вечности гонец однажды, весь
Порыв, пройдет у пропасти по краю,
Не ведая, о чем несет он весть.
Коль мне она, то пусть и я не знаю.

Нью-Йорк, 02.06.2012

Там кто-то поселился и живет.
Ладонью обводя тугой живот,
Предскажет хиромант уже по факту
Зачатия – знамения и фатум.

Выстраивается реалий ряд:
Бескровное лицо, застывший взгляд,
Шуршание подбитых горностаем
И соболем одежд; и пара, тайно

Вошедшая из зеркала в стене;
В нем выпуклость размножена теней, –
В одной из них не плод, а чья-то память
За тенью от свечи следит сквозь пламя.

Нью-Йорк, 02.04.2012

Белок – основа, суть лица,
Да литр воды внутри овала, –
Так, без начала и конца,
Природа нас нарисовала.

До черт, примет, проблем души
Ей нету никакого дела.
Всем для нее мы хороши:
Квадрат плюс треугольник – тело.

Как лаконичности итог
И вырождения примеры:
Есть краткости образчик – «бог»,
А в остальном – кубы и сферы.

02.02.2012

Тяжелый торс центростремительней торнадо,
И прочный круп, и пыль летит из-под копыт.
Мы держим хвост трубой, для нас одна награда:
Враг будет побежден и до конца разбит.

Табун за табуном бесчисленного войска
Неотвратимы – так текут за часом час,
За веком новый век, за каплей капля воска,
Что без конца роняет над врагом свеча.

Тысячелетия (и рысью, и галопом)
ПОРНОкопытных: без стремян, узды, седла.
Мы навсегда, везде, подобием потопа –
Цель мироздания (она же и стрела).

Нью-Йорк, 02.01.2012

Предвиденья визит под цифрой семь:
Сегодня соберутся или завтра
Под сводами пещеры или замка
Все те, кто был ничем и станет всем.

Их жилистые выи, как хвосты,
Беззубые раскачивают рыла,
Их лай и смех (так бы сирена выла),
Их длинных пальцев скользкие глисты

Уже везде. Уже иного нет
И желтых стен все явственней основа –
И слово от греха другого слова,
Где стол был яств, является на свет.

Нью-Йорк, 01.29.2012

Дом – белый, крепкий, по принципу крепости.
Прочный фундамент, ограды блестящие,
И, точно средние пальцы торчащие,
Крыши – готически грамотный ретростиль.

В трезвой провинции Среднего Запада,
С прочным устоем, скотиной, надоями
Бдительность жителей жестко удвоена,
Слух обострен, да и нюх на все запахи.

Их сапоги, что колодцы бездонные,
Взгляды и воля, как вилы – железные.
Им наплевать на те слухи нелестные,
Что инородцы разносят бездомные.

Нью-Йорк, 01.28.2012

«Лишь о прошлом можно с уверенностью сказать, что оно вечно. Будущее же еще только должно стать таким». М.Павич

Любить тебя – последнее осталось,
И быть тобой любимым. Что еще
Любой бы пожелал себе на старость?
В твоих глазах, губах, румянце щек –

Подробный пересказ оригинала,
Как-будто, завершая эпилог,
Вернулся Некто в самое начало,
К вступительной строке, в зачинный слог.

И вот, ведомый шорохом страницы,
Он остается с белизной листа,
В которой нет ни фабулы, ни лиц, не
Прощаний деда с внуком. Пустота.

Нью-Йорк, 01.28.2012