Стихи 2019

1983-1985 ,1989-1999, 2010-2012, 2013, 2014, 2015, 2016, 2017, 2018

* * *

с влагой выплеснут липкой комочек, кусочек
(ведь младенец, когда подсыхает, песочен)

с верхней долго ссыпается в нижнюю чашу:
раз в мгновение, два за секунду – не чаще

там, волнуясь на дне, до истерики точен
(после года младенец, обычно, проточен)

за волною волна, бьётся в пене при мысли
как теперь от течений клепсидры зависим

как спастись от кессонки с банальным удушьем
(ведь младенец лет в тридцать, обычно, воздушен)

вдох всегда отделить, поглощающий воздух,
от земли, поглощающей время, не поздно

и густея к рассвету, томна и восточна
(ведь младенец годам к девяноста височен)

кровь, свой цикл завершая по поиску счастья,
остывает комком в обороте причастном

12.29.2019

* * *

широты и долготы не знать
самому себя забросить в лес
без опознавательного знака
без еды и алкоголя без

без ай-фона без стола с пи-си
чтоб карман как и сума был пуст
как у битлз только небо синее
как у них трава зелёной пусть

там сплести близ родника шалаш
и разжечь не зная как костёр
называть себя с тех пор шаманом
знать богов их братьев и сестёр

в их же честь писать стихи им петь
сделать бубен коль найдётся хряк
и как с волком разобрался петя
обмануть судьбу прожив не зря

самому же свой развеять прах
сам себе на небесах посол
так легко взойти как бы по трапу
чтоб никто на свете не нашёл

12.28.2019

* * *

в иные дни в садах лицея
я б безмятежно неговал,
какие-то другие цели
высокие преследовал

и, вдохновением навеян,
меня б четырёхстопный ямб
водил в тенистые аллеи –
и там бы был опять не я б

и тот не я б владел французским,
латынью мудро отмечал
в кругу друзей, конечно, узком,
всё то, чему нельзя в печать

писал бы государю оды,
любил полину виардо,
балы, дуэли, переводы
мне б надоели ручки до

сжигал бы в риме том за томом,
в висбадене играл в блэкджек,
и, возвратясь, полнел бы дома
от крем-брюле и бланманже

фиакр, а не вагон сабвея
в иные дни б я только знал,
«россия, лета, лорелея»,
скорей всего бы, рифмовал

бесспорно, знал себе б я цену,
и ввечеру, перо достав,
«мой первый друг, мой друг бесценный»
писал, от славы подустав

потом в меня у чёрной речки
стреляли б под машук-горой –
произнесли над гробом речи,
отметив, мол, поэт-герой

я б тем любезен был народу,
что лирой чувства пробуждал,
что знать не знал тогда ай-пода,
да и ай-фона знать не знал

высоким слогом аз и буки
я б прославлял в иные дни …
теперь, попав в капкан фейсбука,
смотрю на лес, а там лишь пни

как зайку бросила хозяйка –
пусть виртуально, но на кой? –
и, сирота, он просит лайки,
как будто в лайках есть покой

век золотой, и кодекс чести,
и на устах его печать:
до места этого прочесть вы
коли смогли, то дайте знать

12.21.2019

* * *

он спросил без нажима, интимно:
«и куда ты прикажешь идти нам?»
был рабочей недели конец,
мы стояли в торговом районе –
магазины, витрины и до не-
вероятной красы продавец

вдоль обочин одни иномарки,
впереди – рядовой супермаркет,
а за ним трёхэтажный гараж,
виден угол районной больницы,
дальше площадь, участок полиции
и на кончике ёлки плюмаж

уходящая зимняя трасса
с неизбежной в час пик автомассой,
да печальный вдали лесопарк
из деревьев прозрачных – навылет
взгляд пройдёт и, привычно намылен,
улетает в ольшаника спам

он почти у черты горизонта,
за которым химеры и зомби
бродят в плоских бескрайних полях,
отделённых от тверди небесной –
звёзды крепятся там к чёрной бездне,
освещая, как стынет земля

дух над чёрной водой пролетает,
и уже отражением станет
в виде тваре-пернатых идей;
кофе вмиг отделив от какао,
жуткий, впредь обустроенный хаос
расширяется сразу везде

а подальше, всегда в одной точке,
светотьма прорастает цветочком
к дню рожденья начала начал,
что для взгляда – тупик, минус-место…
«и куда нам идти – неизвестно,
и зачем», – я ему отвечал

12.20.2019

* * *

не всегда постигаем сюжет,
в диалоге забуду смолчать –
вдруг представится, что много лет
я какого-то замысла часть

и в плаще, на отрезке пути
по маршруту меж «после» и «до»,
на сидение сев, ощутил,
что легко обманул мелкий дождь

что в автобусе этом давно,
хоть вошёл две минуты назад,
еду будто бы в кадрах кино,
ощущая – вокруг кинозал

точно знаю: не первый сеанс
неизменно за мною следит
неслучайный такой киноман,
севший в тёмном ряду позади

он всё видел до слова «конец»,
он всех будущих реплик знаток,
но не скажет, что встретится мне
и к чему должен быть я готов

безучастно отводит глаза,
даже жестом не хочет помочь,
а ведь мог бы, м… молчун, подсказать,
провести мой автобус сквозь дождь

ничего в запотевшем стекле
не видать, абсолютно ни зги,
и наш транспорт – блуждающий склеп:
хоть водителю ты помоги

укажи путь к конечной ему,
если знаешь, конечно, маршрут:
я доеду, с тобой обнимусь –
там, в конце, вероятно, всех ждут

там снаружи, за мутным окном,
кто-то ест этим утром поп-корн,
наблюдая, как долго в кино
едет мокрый автобус с тех пор

12.17.2019

К теме восстановления исторической справедливости

1. в мировом искусстве

гоген был пьяницей и девственниц насиловал
ван гог который был без уха горло-нос
совсем не знал картин художника васильева
но был ли концептуализм – вот вопрос

2. в исторических завоеваниях

полно колумб народу вырезал индейского
джордж вашингтон хоть в это верится с трудом
на пару с джефферсоном был рабовладельцами
но вот вопрос вопросов – был ли дядя том

3. в гражданских войнах

южанин роберт ли был роста низковатого
не выше линкольна пупка его был лоб
и до сих пор загадка кто из них был ватою
а кто коль здесь о справедливости укроп

4. в мировой науке

в науке по воде обычно пишут вилами
при этом бруно все же на костре сожгли
хотя ученого генетика вавилова
политкорректно так как бруно не смогли

5. в антииммиграционном патриотизме

вот до чего же хорошо в глуши российской
а не в расистских всюду шумных США
коль девственница-мать рукой достанет сиську
и по отечески покормит малыша

6. в цитатах

сказал отсель теперь грозить мы будем шведами
мол тяжело в учении легко в бою
сказал поехали и полетел с ракетою
спев баю баю не ложися на краю

12.18.2019

* * *

в сырых кварталах пахнет козьим сыром,
засахаривается мёд по лужам –
в такие дни рождаются кассиры,
и зачинают тех, кто верен мужу

не липнут жвачки влажные к подошвам,
не гадят птицы, ибо сверху нет их,
и так легко: в подбрюшье боль с подвздошной
почти родные, словно брутто с нетто

в сыром пространстве зябко и нечётко,
как будто тень вошла в пейзаж старинный –
так же фатальна вечером решётка,
со скрипом заслонившая витрину

и понимаешь: в общем, бесполезно
увещевать, покрыв лицо слезами –
толпу людей, что бродит по подъездам
нас позабавить мокрыми следами

12.14.2019

Письмо соратнику по политкорректности

Товарищ! Спешу поделиться с почтением
(в провинцию вести к вам долго доходят)
о том, что прошёл в завершающем чтении
Закон о коррекции цвета в природе!
Тот самый, который мы в юности розовой
задумали с вами решительно вместе,
борясь за корректность стихами и прозою –
теперь триумфально одобрен в Конгрессе.

Виват! С послезавтра во всем Универсуме
случится, хоть стоя в душе аплодируй:
при карликах белых – в исправленной версии
найдутся, чтоб вежливо, белые дыры,
единственно светлой предстанет материя –
пусть меньше загадок: и честно, и марко,
а дабы ускорить процесс сей, затеяли
в субботу начать с «Обелиска» Ремарка,

с либретто Чайковского в первую очередь,
чтоб «лебедь небелая» – прозвище дали,
а дальше, среди неизбежного прочего,
возьмёмся за «Красное с красным» Стендаля,
за Белую речку, где грохнули Пушкина,
за Белого Сашу, поэта от Бога,
и Мартина Кинга – совсем он запущенный
по цвету, да и по акценту немного.

Здесь белого юмора дам, чтоб не пафосно
читался реестр предстоящих событий:
пусть белая мамба кусается пакостно,
и белой вдове чтоб самца не обидеть,
тот самый квадрат назовём казимировым
(вот так чемодан стал загадочным кофром),
а цвету напитка со славой всемирною
мы имя дадим – «безмолочный цвет кофе».

Товарищ! Вам выскажу белою пастою
на белом листе, поглощая джин с тоником:
пусть трудная служба у нас и опасная,
и тайной повязаны, ибо дальтоники,
мы строим такое сейчас равноправие,
которое сходу на ум не напялишь!
И надо б быстрей, пока нас не направили
в дом (как его?) чёрный! Не вспомнишь, товарищ?

12.13.2019

* * *

посмотришь на пейзаж с балкона –
коробки зданий, этажи
с чужим их бытом заоконным,
с рассказами про чью-то жизнь

с горящим для кого-то светом
в квартире малой и пустой,
как будто со времён завета
воюющего с темнотой

а всюду полдень, два едва ли,
застыл запруда-небосвод,
и всё, что нам преподавали,
уйдёт из памяти вот-вот

и будет вниз пространства выгнут
в морозном воздухе полёт –
и человек-лягушка прыгнет,
подпрыгнет, а затем замрёт

12.12.2019

* * *

отражаешься в зеркале, счастья искатель –
неплохой результат благосклонности свыше;
на рубашке, в которой родился, был вышит,
видно, весь натюрморт: и дорога, и скатерть

ты и ходишь, и дышишь, и пишешь, счастливчик,
не садился ни разу, почти, мимо стула,
не стоял, раз не в счёт, онемевший под дулом,
восприняв смит и вессон, как кофе и сливки

ставил имя своё, не боясь, на конвертах,
был не в меру, бывало, открыт адресатам,
с содержимым в стакане нередко осадок
выпивал, хоть стакан был наполнен до верха

и всегда выживал, как бы ни обнимали,
всё прощая судьбе, ибо не было лучшей –
в днк, что ли, проволоки колючей
накрутили тогда поплотней вдоль спирали

выходил из подъезда, не хлопая дверью,
в дом входя, оставлял у порога ботинки:
вот вся формула жизни, её тики-тики,
таки-таки – на выбор воздастся по вере

12.11.2019

* * *

след птицы в промёрзшем стекле
витраж на жемчужном крыле
сквозь дырочку видишь в заборе
фигуры непрожитых лет
со спин – думал будет поболе

челнок как посажен на клей
застыл и не выше колен
прилив у чернильного стикса
ждёт в чёрном снегу околев
паромщик – куда торопиться

похоже на вечер у клер
и явь и мечты как в смоле
прозрачной свернувшейся шаром
метель не метёт в вязкой мгле
и как ни тряси – только даром

слезы увлажняющий крем
для тех кто иссохся в земле
внутри Настоящего – время
и кто бы найти в нём велел
твоё настоящее имя

12.10.2019

* * *

опять рассвет, и некому помочь:
враги луну упёрли – до заката,
тиха была украинская ночь
(убитых только тридцать три солдата)

на лобном месте вешают детей –
какое утро без стрелецкой казни,
и бодрый выпуск свежих новостей
о западных расскажет безобразьях

по ком звонит их колокол «дин-дон»,
к чему электорат их призывают?
пусть тех, кто возглавляет вашингтон,
собьёт вагон столичного трамвая

в дамаске тоже утро, и оно
не для павлинов – для дамасской стали:
«бук», «тополь», «буратино» – на панно
из местной флоры, как родные стали

кореец чон кин, из тувы сержант,
стоит у баллистической ракеты,
с утра он на посту – всея гарант
от мирного процесса до победы

кого-там-нет – идут в свой правый бой
по континентам, городам и весям:
командующий, прапор, рядовой –
в одном ряду, в большой упряжке вместе

впадают по пути в законный раж:
по нашему, по флотски, по советски…
и варварство стихи писать сейчас,
когда по новой строится освенцим

12.08.2019

* * *

время тянется вниз серпантином,
гладя ёлочных духов «дель арте»:
каждый год в новый год в роли сына
ты приходишь к отцу за подарком

верь мне, отче – все дни был послушен,
не к лицу мне черты попрошайки:
я не бегал, как в детстве, по лужам,
не ходил по морозу без шапки

да, всё так же не ем каши манной,
не давлюсь по утрам рыбьим жиром,
но, клянусь, слушал папу и маму
(если б только они были живы)

дай на красном коне покататься,
полетать, как над витебском, вволю:
сколько мне там осталось до старца –
Санта Клаус, прожить дай без боли

пусть неспешно кудель тянет парка –
по щадящей судьбу вышней схеме,
пока резво идёт ко мне паркинсон
и спешит, как курьерский, альцгеймер

пусть, прошу, станет к маю теплее,
время дня увеличится к марту,
и сюжетную почку в апреле
ты на ветке оставь, как ремарку

неизбежного наобещай мне,
подари среди прочих коробок
(ведь у ёлки – не только вещами):
«чтоб всё было о’кей!», было чтобы

12.07.2019

* * *

базарного века придаток,
оставивший позднюю осень –
судьбы ты серийный предатель
из тех, кто погуглит и бросит,
кто жизни даря обещанья,
пройдя столько времени вместе,
оставит и мебель с вещами,
и свет в опустевшем подъезде

хотя бы присел на дорогу,
расходимся, будто чужие,
припомним из детства немного,
из юности, где не тужили,
твоя ведь ровесница всё же,
с кем часто бывало нескучно –
спала на одном с тобой ложе,
с рожденья была твой попутчик

делилась и водкой и щами,
и… это… ходила б в разведку:
нельзя покидать, не прощаясь,
тех, с кем ты гулял до рассвета,
нельзя, закурив по последней,
хотя ты не куришь лет тридцать,
расстаться на сотни столетий,
чтоб сотни столетий виниться…

ну, всё, попугал – да и ладно,
свои у грядущего виды:
хоть ты не похож на атланта
и вряд ли я кариатида,
подержим ещё свою ношу,
согнуть не дадим свои спины –
в запасе у нас йод и но-шпа,
и тапочки есть из ватина

12.03.2019

* * *

помолчи, прислушайся к молчанию –
к неживому тянется живое,
не считая поводом к отчаянью
это преступленье бытовое

просто жаль, что жизнь такая глупая,
что полным полно в ней неудачников,
и стоишь в конце, глазами лупаешь,
как студент над роковой задачей

словно шёл к доске, поскольку вызвали,
по пути успел забыть все правила,
но никто вокруг тебя не вызволит –
месть разлуки правит здесь, как правила

в этом – явный признак расставания:
ты идёшь давно, без остановок,
но не сокращаешь расстояния,
каждый день свой путь начав по новой

12.02.2019

к первому декабря

дни скучны, как сухие лианы, провисшие в тропиках;
в декабре дни морозны, что следствие той мизантропии,
слой за слоем накопленной в срезах знакомых пейзажей
с их смертельной настойкой из корня квадратного с травами,
в этих странных ландшафтах с недобро глядящими странами,
по ночам кем-то сверху посыпанных пеплом и сажей

снег не выпавший солоноват, как в пустыне фантазия,
миражи, где агент цру, эм-ай-сикс или штази я
мир джеймсбондно спасаю от завтрашнего снегопада:
сквер ещё не готов, в ожидании ветра он истово
вверх наивно глядит – и взлетает осенними листьями,
как всегда по сезону, ко времени полураспада

в белый рис мякоть солнца закрутит японскими роллами,
завтра рано завьюжит, по мнению метеорологов,
и уляжется город на белое круглое блюдо,
соберутся вокруг облака с ветряными воронками,
мелкой солью начнут посыпать, потрясая солонками…
и, подставив ладонь, кто-то скажет застенчиво: «Чудо!»

11.30.2019

* * *

мне снилось: проснулся как будто
счастливый, поскольку суббота,
её отличало от будней
желанье идти на работу

известное чувство свободы
мне было во сне незнакомо:
лил дождь, я надел свои боты
и вышел в субботу из дома

направив стопы в галерею,
поскольку не чужд миру арта,
во сне я попал в бакалею
с внушительной винною картой

настойки амброзии в чём-то,
нектары в прозрачных бокалах –
над ними я праздною пчёлкой
часа полтора полетала

потом подошёл мой автобус,
я села, пыльцой опылённый,
кататься по городу, чтобы
нести её вязам и клёнам

шёл транспорт обычным маршрутом
и я ощущало движеньем
себя, отлетая тем утром
подальше от сил притяженья

дождь кончился, снег, как перловкой,
засыпал конец сновиденья,
автобус к моей остановке
подъехал и, вроде бы, день я

прожил и не зря, и нескушно,
вполне, в перспективе, полезно:
из лифта ко мне вышел Пушкин,
кивнул и ушёл из подъезда

11.28.2019

перед днём благодарения

ноябрь в финале. суета.
дух праздника с утра витает.
в FM играют на гитаре,
за что отдельно благодарен

но, очевидно, неспроста,
в разгар предпраздничного действа
ко мне подходит полицейский
с прекрасно напряженным фейсом

и с места сразу же в карьер
мне говорит неторопливо:
определитесь – либо-либо –
за рифму вы либо верлибр?

я отвечаю, мол, барьер
я этот с детства не приемлю,
чтоб доказать, что яд – се зелье,
я грызть готов сырую землю

вопрос, – считает коп, – не в том:
быть должен в городе порядок!
возьмём поэзью: рифме рады
в NYPD – всё четко, ладно

хоть ассонанс терплю с трудом,
да и к тактовику не очень,
но это лучше белого стиха
с его отсутствием размера
незаконным

я убеждён
небрежно мыслит тот
и неконвенционально
кто мудрые
гармонии
лады
поправ
не дал
пример
боже-
ственный
«крае-
согласия»
так рифму
величали
ибо
Она
была
есть и
вовек
пребудет

прекрасен ваш свободный слог,
мой Офисер, – я отвечаю, –
дана нам рифма изначально,
триумф верлибра – знак печали

но я считаю, видит бог,
вопрос сей крайне актуален,
я за него вам благодарен,
и, в целом, с вами солидарен

я также благодарен вам, –
мне коп ответствовал картинно,
и поклонился, выгнув спину,
и удалился к магазину

где покупателей шёл вал
за валом: турку продавали,
рекламу мудро рифмовали,
коль коп верлибром не давал

NYPD – New York Police Department
Офисер – ударение на первом слоге (police officer)

11.26.2019

воскресенье, 24-е

похоже, нам всем повезло
в большой коммунальной квартире:
такое сегодня число –
Е2 – Е4

как просто с нуля начинать,
ходы просчитав вплоть до мата –
ноябрь, и смеркается в пять,
и нет виноватых

нет слов недосказанных, поз
неловких, как в знак осужденья,
ещё нет разлуки, нет слёз,
но есть воскресенье

фигуры стоят на доске –
пока никого не убили,
никто не скончался в тоске
пустого эндшпиля

не поздно поднять смело в бой,
себя не боясь, чудо-пешку:
такое число, день такой –
орла и орешки

о прошлых обидах забыть
в любой бы из дней – чем ни кстати
сегодня партейку забить?
не тухнуть в кровати

других не должно быть забот,
не часто случается в мире –
ноябрь, воскресенье, ваш ход:
Е2 – Е4

11.24.2019

* * *

воздух – в преддекабрьской дивной графике
после листопада: в резких линиях
высохшего клёна – профиль ливня,
выпавшего со среды из графика

лужи испарились и, как ластиком,
стёрты отраженья в них до кончиков:
осень «унывалась» – вот и кончилась,
в небе почернев дефисом ласточки

по забытым правилам черчения
город штрих-пунктир тумана выстроил,
чтоб под снежным первым ветром выстоять
и спастись от армии спасения

отразить, как зеркалом, нашествие,
предвкушая горечь поражения,
ведь наступят времена скольжения,
ведь по всем законам сумасшествия

кольцевым маршрутом время катится
на санях с хрустальными полозьями,
опускаясь сверху, как положено,
и гипотенузою, и катетом

11.24.2019

* * *

памяти А.О.

ты был, сочинял, издавал, в меру пил, сейчас тебя – вот и нет,
судьба исполнена, как часто бывает, состоя из одних прелюдий:
смерть – убедительное доказательство того, что мы животные;
вся предыдущая жизнь, с её моралью и табу, – того, что мы люди

там для тебя равны кант, батай и бадью, развивавший лакана
мысль («спать – значит, не быть потревоженным»): покойник,
как объект покоя, с его визуальной поэзией – застывшими облаками
внизу, которые теперь фоткать в разных ракурсах в веки кои-то

ты сегодня, должно быть, говоришь трОпами, вышними тропАми
до тебя доходят последние новости, которые не бывают плохие:
говорят, там у вас золотые купола в яркой зелени вечно утопают
и, будь крещатик, всё бы это напоминало из семидесятых киев

11.17.2019

снореализм

странная тишина была в этом сне
серые тени обосновались у обочин
я вспомнил слово овраг только ради
того, чтобы увидеть неподвижную траву
но трава всегда бывает неподвижна
вдали у горизонта в молочном заливе
тонули тяжёлые хлопья овсяной каши
высоко в небе висела жёлтая полая
маслина с сочной долькой красного
перца внутри и оставалось проткнуть
её белой пластмассовой шпажкой
вчера я встретил одну знакомую ко-
торую не видел лет двадцать и сразу
двадцать долгих лет год за годом
прошли исчезнув навсегда у любо-
го сна должен быть финал оставалось
раскрыть глаза и срочно проснуться

я раскрыл глаза в какой-то стран-
нннной тишине казалось что здесь
мимо не пройдёт горящий жираф
поскольку в воздухе нет воздуха
мне зачем-то вспомнилось слово
овраг в небе висела полая жёлл-
лтая оливка с долькой красного
перца внутри и оставалось проткнуть
её белой пластмассовой шпажкой
но для этого надо было знать между
оливкой и маслиной разницу но для
этого возможно и надо было прожить
одну жизнь в одной стране и ещё
вторую свою жизнь в другой стране
я закрыл глаза ведь любое пробуж-
дение должно же когда-то закончиться

11.16.2019

* * *

я подходил
к этому
не
ведомому
слову
всё ближе
и
ближе

едва я
от него
удалялся
становилось
холодно
очень
холодно
ещё холодней
морозней
ещё

его смысл
покрывался
инеем
черствел
твердел
чем дальше
я отходил
настолько
что слово
можно
было
ломать
на куски
на колкие
ледяные
смыслы
с рваными
обмороже
нными
краями

едва же
я
приближался
к нему
всё ближе
и
ближе
становилось
горячо
очень горячо
ещё
горячей
жарко
невыносимо
паляще
солнечно

и буквы
я
видел
этого
слова
как раскалённые
сияющие
формы
расплавленные
оранжево-
алые
яркие
знаки
в
которые
впи
вался
вли
вался
мой взгляд

чем ближе я подходил тем невыносимей становилось от близости с ним
словно от близости с печью мартена с прямой речью брызжащего
из формы металла плавящегося на моих глазах слова с его контуры
теряющими буквами с растопленными кусками полужидкими

плазменно
пенящихся
смыслов
этого слова
значения
которого
я всё
ещё
не
знал
не
предвидел
не
видел

чем
ближе
я к нему
подходил
тем
невыносимее
тем опалённее
ее-ее
становилось
чем ближе
к цели
тем размягчёнее
о-оо

и никто
не
успел
меня
предупредить
что так
будет

и будет
так горячо
так пустынно
так одиноко
так знойно
так излучённо

что будет
вытекать
пузырящееся
из букв
что будут
края
букв

из воска

вылепленными
восковыми

никто не
предупредил
что чем
ближе
я подойду
тем воск
мягче
и
мягче
тем букв
меньше
и меньше
тем
быстрей
они
тают
сливаются
вдоль
слова
и
оплывают
в одну
нечитаемую
студенистую
бесформенную
кипящую
восковую
гигантскую
букву

которая
обожжёт
ладонь
и
ослепит
чем ближе
ты
к
ней
и
ближе

потеряв
надежду
прочесть
слово

уже
незрячий

11.14.2019

к временам года

когда разбрасыватель листьев свой закончит
пробег по городскому парку и кварталам,
случайный пешеход подумает: «настала
пора достать свои коньки», – коль он захочет

а встречный пешеход как будто отвечает:
«пора не только для коньков, но и для смеха».
«простите, для кого-кого?» – «простите, снега,
который выпадет под утро пачкой чая»

«кого-кого, простите?» – «в белых пачках чаек»
«вот вы, прохожий, всё же чепуху несёте!»
«они уже к морозной ночи на подлёте,
я ежегодно первый их прилёт встречаю»

«так вы о чайках или снеге?» – «я о стае:
при взмахах крыльев налетает ветер сверху,
и следом чайки выпадают на поверхность,
а это значит, что зима теперь настанет»

«зима?» – «они изображают долго мёртвых
и собираются в сугробы у дороги,
всегда хватает скучным дворникам мороки –
сгребать лопатой по асфальту их, промёрзших

но это три-четыре месяца в сезоне,
затем оттаивают перья, калорифер
отогревает словно их – и колоритней
они цветов сухих, оживших вдруг в вазоне

расправят чайки разноцветные к апрелю
бутоны крыльев, и зажав лучи плюсною…»
«простите, чем? кто в эту ерунду поверит!»
«простите, я хотел сказать: лучи весною»

11.14.2019

* * *

всё было б у взрослых иначе –
припомните: в детском стихе
по мячику танечка плачет,
хоть мячик не тонет в реке

на доску бычок вышел смело,
какой-то наивный бычок,
настолько, видать, неумелый,
что падать готов на бочок

и мишке с оторванной лапой
безрадостно жить-поживать,
ведь прежде звонка к эскулапу,
её надо б застраховать

теперь, постарев лет на –надцать,
мы знаем: вон бог, вон порог, –
и мишку спасла б операция,
и «прозак» бычку бы помог

ведь взрослый, как неоплатоник,
глядит сверху вниз в детский мир:
а тани всё тонут и тонут,
и мячики плачут по ним

11.11.2019

Осенняя цветомузыка

в чёрном небе ждёт путника чёрная метадуша
в белом небе бесшумно спускаются к путнику души
в жёлтом небе так пусто что путнику нечем дышать
в синем так одинок что не может себя обнаружить

в фиолетовом море снуёт между волн серебристый челнок
в красном море пылают без красок холсты и на дне догорают
в мёртвом море лиловом идёшь по воде и не чувствуешь ног
выйдя к серому морю земли к её пеплом покрытому краю

где под ветром зелёным как чащей осенней шумит и толкует словарь
разноцветные буквы свои рассыпая в слова но сперва в междометий
примитивные формы любви в чистый разум кристалла в трудов киноварь
океана создавшего речь – форму жизни способную не принимать форму смерти

11.10.2019

* * *

не зная, где растёт олива,
я жил на юге, и в обед
на жаркий двор смотрел сонливо
в свои сто двадцать жёлтых лет

я был большой поэт и, кстати,
боэция чтил и басё,
знал твёрдо массовый читатель
из мной написанного – всё

был окружён учениками,
как пчёлками – цветущий мирт,
моими славились стихами
«ньюйоркер», «воздух», «новый мир»

для современников эпохой
я был, крутой авторитет
настолько, что мне стали по фиг
литпремии и прочий бред

живя в провинции лет тридцать
последних (вид на океан),
давно я осознал: столица –
с чарующей тоской обман

единственное из витальных,
что дней твоих ведёт отсчёт –
то дерево, что вертикально
в тебе с рождения растёт

в тебе раскидывает ветки
пока ты жив, пока ты жив,
но смерть едва поднимет веки –
оно, сражённое, лежит

росло, стремилось ввысь, живое,
дышать давая и писать –
доскою стало гробовою,
когда пришла пора лежать

здесь может не понять читатель –
не обойтись сравненья без:
когда с утра встаёшь с кровати,
дощатый пол – умерший лес

а в остальном – хореи, ямбы,
войти в анналы иль в анал…
олива где растёт – не знал бы,
когда б у гугла не узнал

11.09.2019

* * *

человек сам себя мелет
и нередко в муку
человек сам себе мелет
не всегда чепуху

никогда не считал мелочь
что в кармане лежит
час за часом прошёл – мелочь
а в итоге вся жизнь

твой ещё различим мелос
ты ещё на пути
но вдали кто-то ждёт – мелом
контур твой очертить

и уже на стене МЕНЕ
хотя ты не просил
и зажглись за вторым МЕНЕ –
ТЕКЕЛ, УПАРСИН

11.07.2019

истинности

если умер – больше не дыши,
и не укради, и не убей:
как сидел, так и сиди в тиши,
как робел, так дальше и робей

если счастлив – больше не проси,
а не то прольётся через край:
есть луна – душой поголоси,
солнце есть – спиной позагорай

есть замок – всегда найдётся ключ,
либо никогда, что результат:
время набухает, словно флюс,
даже если не дожить до ста

если нету пищи – не пищи:
гордых и голодных ждёт успех;
если ты поэт, то не пиши,
чтобы среди них быть лучше всех

11.05.2019

* * *

прошедшее зачитано до дыр,
в грядущем – отпечатки чьих-то пальцев;
как будто между конников орды
и всадниками бледными скитальцев
ты попался

меж шумом за незримою чертой,
как эхом от полузабытой фразы,
и впереди застывшей немотой,
подобной немоте разбитой вазы –
и здесь, и сразу

паленый запах от закатных крыш;
при мысли, что в дальнейшем будет лучше,
ты не узнаешь, что засадой скрыт,
уже нашёл тебя татарский лучник –
твой частный случай

11.05.2019

аллегорическое

застрял в прихожей –
и на много лет
(дверь долго открывается наружу),
стоит прохожий –
на него надет
картуз какой-то из барочных кружев

в пыли, измятый,
чумовой покрой –
так одевались до царя Гороха;
на вид – изъятый
из времён герой,
которому не перейти порога

сама потеря –
сотни лет не брит,
в ногах нет правды, на руках – мозолей,
простак, тетеря:
столько лет стоит –
и не назад, и не вперёд на волю

нету причины
отчего б стоять,
чего б свой век топтаться, словно мерин?!
умом мужчину
видно не понять,
да и аршином общим не измерить

11.04.2019

воскресное в ноябре

в бинтах стерильных облака лежат,
не отражаясь в слякоти осенней,
от съёженного жёлтого ежа
расходятся лучи вдоль воскресенья

скрипят, как колесницы, тополя,
безлиственные спицы сохнут в кронах:
порыв борея – и ушла земля,
вращая корни, от листвы зелёной

случайный у подъезда ловишь взгляд,
прозрачные текут с небес чернила:
всё лучшее – что столько лет подряд
из года в год с тобой происходило

и, словно осень, подводя итог,
с намереньем подольше здесь остаться,
ты понимаешь: жизнь – наверно, тот
удар мгновенный, что наносит тайсон

11.03.2019

Мне приснилось, будто я приехал к своим старым друзьям, которых не видел больше пятнадцати лет. Когда мы встречались в последний раз, а это было на дне рождения хозяйки дома, я подарил ей щенка.
Сон мне напомнил, как поздней осенью я проходил мимо зоомагазина и увидел в витрине крошечный вислоухий комочек, который смотрел в сторону улицы коричневыми глазами-пуговками.
Я остановился напротив него, приложил палец к стеклу и щенок поднял в ответ переднюю лапку. Мы словно узнали друг друга.
Так я выбрал подарок имениннице, вручил его на дне рождения, после чего на годы исчез.
И сейчас, вернувшись в этот дом, я увидел старую умирающую собаку. Хозяева, что объяснимо, были в расстройстве чувств. Они вспоминали, какой это был замечательный подарок, любимый всеми пёс, и в эти дни, может быть сегодня, собака должна умереть, а ведь она столько лет была членом семьи и это ужасная для них потеря.
– Лара, перестань плакать! – попросил хозяин дома. – Не нагружай гостя нашими проблемами.
Я подошёл к умирающему. Он тяжело по-старчески дышал, худые рёбра резко поднимались на вдохе и глубоко опускались на выдохе.
Глаза собаки были выцветше-голубыми и слезящимися, как у моего отца в последние дни перед смертью. Видимо, смерть со всеми одинакова и всегда похожа.
Умирающий смотрел на меня, не моргая. Я вспомнил коричневые любопытные глазки щенка, которого купил очень давно и с которым игрался весь день, до вечера, пока не подарил его на день рождения.
Это был странный сон. Я прочитал во взгляде умирающего пса, что он помнит обо мне, считает меня первым хозяином и долгие годы ждал, когда я вернусь и почешу у него за ухом. И это все, чего ему сейчас не хватает, чтобы покинуть этот мир.
Я протянул руку, погладил его по лбу, почесал за ухом. Я гладил моего маленького забавного щенка, протянувшего мне когда-то крошечную лапку.
– Эдик, он умер, – сказала хозяйка дома хозяину. – Представляешь?!
И, отвернувшись, заплакала.
Слезливая, душещипательно-китчевая история в духе соуп-опер. Но сон какое-то время ещё продолжался, и я помню, как невыносимо грустно мне было в этом сне, словно я действительно расставался вновь и теперь уже навсегда с кем-то очень дорогим и близким.

10.02.2019

* * *

выйти с утра потоптать тротуар,
ноту спасти в птичьем гаме –
липкие листья, все краски смешав,
пиццей легли под ногами

у перекрёстка – израненный зонт,
рядом другой, как солдаты,
с ночи под ветром забытые: здесь
все, что отметил – создал ты

хрупкий, с бородкой под троцкого, куст,
ложная зелень скамейки
в парке осеннем, и в нем леденец –
след от подошвы ремейком

изморозь утром, последний фонарь
северным ветром задуло:
шёл, уменьшаясь в пути, пешеход
зная, что так он задуман

11.01.2019

* * *

когда становилось больно в голове держать головную боль
он подходил к стене и бешено бился о неё виском
со стороны казалось это нервный срыв психический сбой
будто некий придурок на хэллоуин картинным припадком влеком

липкие в крови волосы наносили иероглифы на стене
собственно каждый и есть человеко-кисть в своём роде
псих оставлял трещины в штукатурке не оставляя теней
и был безымянен настолько чтобы не принадлежать живой природе

странно почему видел его я не кто-то представьте другой
и откуда я знал как он ударившись виском в автокатастрофе погиб
когда становится больно в голове держать головную боль
он мне сказал меня тянет снова вышибать из нее мозги

это получается знаете ли я даже не пойму как
ведь я давно уже мертв много лет назад меня похоронили
но иногда вдруг зачешется в месте рокового удара вот здесь у виска
где сейчас неудобно сказать черви все ещё копошатся в гнили

где засохшие мухи что раньше пели как церковный хор
он мне шептал продолжая биться в сумасшедшем темпе
хотя это все-таки лучше говорит чем гроб и могильный холм
немота кладбища и всё что хорошо известно по этой теме

не нервничай я ему отвечал не стоит так убиваться поверь
в конце концов смерть это то во что вляпается в этой жизни каждый
и невесть откуда я знаю некто словно колотится во входную дверь
его мать подойдёт к ней откроет оглядевшись вокруг и ни слова не скажет

10.31.2019

* * *

фонограммы в пластинке из пластика,
дивный запах ванили в виниле –
помнишь: юность, звериная пластика,
мы ни в чем никого не винили

вместе с Weather Report жили с музами,
величали амброзией пойло,
и, казалось, собрав звуки музыки,
без труда перешли б своё поле

долгий вечер в Chicago c подружкою,
долгий секс под T.Rex, Френка Заппу –
нам сам Боуи пел над подушкою,
когда мы отлетали на Запад

и Led Zeppelin – в трип вместе с нами, и
Doors скрипел, как петлей, бас-гитарой…
ты ведь слышишь: иголка в динамике
все шипит и шипит. видно, старая

10.30.2019

* * *

ты путник, и в твоей пустыне
плечистые пески ползучи,
гюрза крадётся, как лазутчик,
шипит: «ты здесь случаен, ты не
дашь укусить на всякий случай?»

барханы бредят полилогом,
словесные творя миражи,
и обслюнявив тонны пряжи,
плетёт паук песочный бога
анфас, в 3-D формате даже

ни тени, ни травы – бескрайне
в верблюжьих складках одеяло:
не выживет здесь кто попало,
и зверь водопроводный краник
отыщет вряд ли, пуст и ялов

здесь ищут все подряд спасенья,
судьбу кляня, как будто сглазил
Спаситель их, твердя в экстазе,
мол, верьте в чудо воскресения,
мол, каждый сам себе оазис

и он, песчаной бури смертник,
был прав, ну как бы, в самом деле,
насчёт оазисов, коль в теле
дух озарений не померкнет…
коль знать бы им, чего хотели

10.29.2019

Судьбоносная встреча. Краткий курс

Был день на день похож, как труп на труп,
верней, как бук – на бук, на тополь – тополь,
как с лесорубом вместе – лесоруб,
когда в работе наблюдать их скопом.

Но ты вошла в невзрачный мой чертог,
распространяя хвойный запах мыла,
духов «Шанель», шампанского «Клико»…
И жизнь мою тем самым изменила.

С тех пор – любое дело по плечу,
повысились давление с зарплатой,
и столь различны (думал, промолчу)
республиканец рядом с демократом.

10.28.2019

* * *

лист падает в слезах на чашечку весов
и покрывает рябь его багровой коркой –
простое меньшинство туннелей и мостов
не выбирает дождь сегодня для нью-йорка

луч золотит кору – цыганскую ладонь –
и предсказанья с крон посыпятся, желтея
под ветром, шелестя всей мертвою водой,
которой был с утра пустой квартал усеян

по солнцу под землёй настроенный магнит
всю утварь октября безжалостно притянет,
в один из дней – тебя, без шума и возни,
от веток сад теней раскинувши сетями

10.28.2019

* * *

лило с утра, но всё без толку –
не счесть на улицах прохожих,
и дождь спешил вколоть иголку
в свою асфальтовую кожу

живёшь за пазухой у гада:
коль моросит – всегда к мороке.
какая всё же здесь уганда!
и лишь по праздникам марокко

заснёшь и – как её – в боливии,
в тропической пахучей сельве,
хотя и там – всё те же ливни,
да избранное из есенина

10.27.2019

* * *

грядущее вновь по утрам серебрится
когда покрывает поверхности холод
и форму тумана принявшая бритва
легко отрезает от зрения холм
с осенним кварталом жилищами крытым
здесь замок клубится возводятся стены
фольгой золотой покрываются крыши
и тени теряясь не падают с тел

всегда герметичный для взгляда снаружи
здесь мир неизменен на вкус и на запах
зимой распадаясь на множество кружев
над лужей чей быт безымянен и затхл
и нет никого в тишине тротуаров
нет света в оконных проёмах нет в замке
ни звука в гостиных в пустых кулуарах
как будто бог вышел и с ним его зам

и ангелы с ними и семь сфер небесных
уже опустели в Вилоновой тверди
чернея зажглась молчаливая бездна
не ведая где её низ а где верх
и если б не взгляд неподвижный в провале
окна произвольно раскрытом со скрипом
то можно бы было сказать что едва ли
здесь кто-то остался и спас пару рифм

10.19.2019

* * *

лист последний
сегодня,
словно спартанец,
хладнокровно воюет
с ветром,
не срываясь,
«скоро зима,
уже скоро», –
Госдепартамент
совершенно секретную
инфу
сверху сливает

Историю напишет
последний –
сообщает учебник
(2-й абзац сверху,
14-ая страница,
измята):
как ты себя
не кори,
не утешай чем ты,
позабытой закладкой
усыхает
лист мяты

для того, кто cорвался,
всё кончено –
по итогам
будет зелень младая
вердикт выносить
раньше-позже,
и к апрелю
Герусии судьи
объявят с восторгом,
чтоб иглою дождя
приговор
накололи на коже

10.13.2019

* * *

серый город возник усыпальницей
сиплый голос вокруг осыпается
дверной ручкой прилипнет подъезд
к языку в чьей картавости слышится
немота чёрных бездн

не твоё ли отсутствие спишется
по прошествии лет словно ижица
или ять в белизне словаря
чей распад обусловлен заранее
новизной декабря

в листопад отдан звук на заклание
осень скопом убитых и раненых
сносит за роковую черту
в бессловесность вселенной как следствие
на её глухоту

10.11.2019

* * *

меня по различным эпохам таскала
душа, тормозить забывая на спусках,
в барханах сахары, по склонам тосканы,
холмами возвышенности средне-русской

возможно, на плаху когда-то всходил я,
сбежал от египетской, видно, погони,
и челюсти, годы спустя, крокодила
считали меня в сантиметрах погонных

учился по прописям азу и буки,
«вот, гад же!» – на гаджет покрикивал первый,
оставил немало комментов в фейсбуке
и лайков, не действуя френдам на нервы

теперь, всё исполнив, прожив ряд сюжетов,
о жизни сказав, что кругла оказалась,
на свете живу в ожидании этом,
этапном, как зал ожиданья вокзала

в нём створки раскроются, выйдет кукушка,
подобно создателю в день Йом Киппура
скупа, чтобы время казалось нескучным
и чтобы пространство в затылок не дуло

10.09.2019

* * *

стакан наполовину пуст
к зиме готовы сани полоз
блестит и от избытка чувств
стакан наполовину полон

судить берусь не по поре
осенней в предвкушенье снега
а по лучу что поправей
того который летом слева

фасадам дождь ещё лакать
не больше месяца осталось
уже твердеют облака
приобретая цвет металла

уже бездомный иудей
подъехал к городским воротам
чтоб долгим днём прощать людей
в веках не упустив кого-то

10.07.2019

* * *

Пустяки разговор. Самому на себя попенять –
это плёвое дело, тем паче в осеннюю пору:
и меняются страны, и улицы, и имена,
и ты – в прошлом, как в школьном пальто, и оно тебе впору.

Что там можно исправить? Найти бы цыганку сейчас,
что гадает на прошлое по постаревшим ладоням:
может, линию жизни спрямит, пусть бы малую часть,
лишь бы впредь об упущенных шансах в судьбе не долдонить.

Ибо, словно я ехал, меняя маршруты в пути,
и меня календарно по дням и в них брошенным фразам
собирали, как будто металл пионеры в утиль,
разбирая по мною непрожитым дням раз за разом.

Сколько было «конечных» из станций с забытым лицом
и безлюдных перронов с весь день торговавшей старушкой
жёлтой в масле картошкой с укропом, в ведре – огурцом
малосольным, с крутым первачом за полтинник из кружки.

Знать тогда бы, чего нагадает, прощаясь, она,
проводив окна взглядом, сжимая в руке свою мелочь,
расплатиться бы с ней надо было сторицей, сполна,
чтоб и счастья себе, и страна быть счастливой сумела б.

10.06.2019

* * *

для охры в ноябре всё фиолетово
полёты белых бабочек, их зимний
покрой крыла, в отличие от летнего,
их крохотный размер, невообразимый

для охры, для фри-джазовой поры её,
какие могут быть сегодня шансы,
когда под вьюгой, под её порывами
кусты, напялив белые ушанки

как дети малые и удивлённые,
глядят на полушубки клёнов, маясь,
пока под слоем охры ось зелёная
цветёт в тепле, чтоб распуститься к маю

10.05.2019

* * *

В день рождения Е.Г.

осень, летит перелётная бабочка,
к створке трюмо прилипая картинкой, –
смотрит в него моя старая бабушка,
сквозь многолетний узор-паутинку,
губы раскрасит привычно помадою
на ночь, пока дед читает в постели,
что бы ещё? и попудриться надо бы,
и нанести обязательно тени,
не позабыть бы про веки с ресницами,
ибо, она говорила мне часто:
мало ли кто этой ночью приснится?
знай, с кем во сне суждено повстречаться?

тьму снов спустя – на звезде, на комете ли,
сам это видел, теряя дар речи:
не позабыв об эффектной косметике,
бабушка шла, в нашем сне, мне навстречу

10.01.2019

* * *

сентября золотой потрясает запас,
но к итогу осеннему вновь опустеют Сезамы,
лишь останутся тени в пещерах – запасть
на пейзажи извне в их графитной манере Сезанна

пустыри, мрачный эпос опавших дерев,
где тоска сквозняков, будто в чеховских пьесах героев:
входит с высохшей кистью бесшумный Дерен
и наносит кору на застывших стволах своей кровью

и сонату Шопена бездарно сосна
одиноко скрипит по ночам, не на севере диком,
лишь бы кто-то проснулся, подумав со сна:
«Кто так жутко орёт?» Но, поди ж в темноте, разгляди-ка

хоть в избытке богатства пока по утрам,
цвет зелёный на жёлтый повсюду меняют банкноты,
но ноябрь на носу – брат психических травм
и племянник незваный, к зиме неизбежно, банкротам

обедневшие рыцари, что по полям
вороньём разбрелись – не спасла поздней осенью скупость,
перед ними в грядущем себя пополам
небосклон разорвёт на два полуснежка, каждый – с купол

09.29.2019

* * *

Что-то вроде хандры, только что с этим делать – не ведаю,
я готов бы покаяться, будь хоть на йоту католиком,
вот и еду куда-то в сабвэе, где с красною веткою
повстречается в дальнем Манхэттене синяя, что ли.
В мутных окнах сменяют друг друга знакомые станции,
открываются двери, толпа покидает вагоны и
я прошу у подземки на заднем сиденье остаться,
ни на что не менять эти стрельчатые перегоны,
где текут по маршруту минуты с секундами скучные,
а чтоб лучше заснуть, пассажиры шуршат периодикой,
где ты знать не обязан, кого получаешь в попутчики,
кем, вступив в разговор, будешь назван предателем родины.
Входит нищий, картонным тряся из-под кофе стаканчиком,
повествуя о мрачной судьбе, удивляет трюизмами,
подпускает слезу, а потом его рвёт и укачивает,
будто он наширялся идеями социализма.
Повезло же, счастливчику, дважды мне встретиться с граблями,
на роду, видно, было написано мне, беспартийному,
снова в реку войти – вот и еду, как будто ограбили,
по стране, где не всех на сегодня ещё оскотинили.
Свет в вагоне тускнеет, но чтобы поярче – не хочется,
Пассажир выходящий коснётся рукою случайно:
Залепить рот заранее, что ли, полоскою скотча,
Если вдруг закричу? Если вдруг закричу от отчаянья.

09.23.2019

В ожидании AI

не имеет значения, кто вы и сколько вам лет –
те, кто вас окружают, сегодня легко пролетают,
если вы проявили искусственный свой интеллект,
то есть вам не чета академик, спортсмен, пролетарий

не какой-то «ай-ти», прости господи, специалист,
и не профи в маркетинге, с коим обычно на пару:
перед вами любой эрудит опускается ниц,
вам в «защите Нимцовича» пешку уступит Каспаров

да, в вас куча металла и много цветных проводков,
оттого бесхарактерен стиль ваш, бесстрастен и робок,
вас в пивной не поймет ни один из толпы мужиков,
ни один не оценит снаружи, поскольку вы – робот

да и плотской любви вам, пожалуй, не видеть вовек,
ни одна не потянется к вам одинокая дама,
ибо в деле, простите, не бог вы и не человек,
как и было до грехопаденья у Евы с Адамом

но зато вам подвластны движения звёзд и планет,
вы умом, зане мощный процессор, в секунду постигли,
то, что, раб вдохновенья, родил в своих муках поэт,
то, что, раб своей веры, святой прочитает по стигмам

ваш искусственный мир совершенен и непостижим,
вы воздвигнете храм на том месте, где рынок блошиный –
это будет безгрешная и бесконечная жизнь,
как ей следует быть, когда мир посещает Мошиах.

Artificial Intelligence (AI) – искусственный интеллект

09.21.2019

Шабат

в пятницу вечером улица пуста
на перекрёстках – одни светофоры
солнце заходит в свой час неспроста
место главе уступив из Торы

тишь да огонь ветхозаветный, квартал
крыт медью – осень подбирает краски
к входу ажурному в парк, словно к вратам
града небесного с видом райским

нет никого, супермаркет закрыт
нет одинокого странника, нет шествий
и неподвижные облака, будто с поры
когда мир пребывал в своём совершенстве

09.20.2019

* * *

ложиться в двадцать в суете
студенческой совиной ночи,
под классик-рок, что в животе
пустом ударными грохочет

подругу, боком примостясь,
поцеловать, зевнув в который,
и ощутить с тенями связь,
уснувшими за пыльной шторой

закрыть глаза, сквозь тишину
услышать гимн в радиоточке
соседей – утром всю страну
он будит строго и построчно

увидеть сон – в нём та же явь
то в жанре притчи, то в кошмаре,
в нём кто-то, опоздать боясь,
не успевает к третьей паре

проснуться в шестьдесят, открыть
неспешно веки, без печали
представить: ведь не может быть,
чтоб годы так сквозь сон промчались

09.17.2019

Краски этой осенью

с металлическим привкусом небо, ржавеющее краями,
охра с кроны пролилась на жилет дорожного рабочего,
пешеходная зебра – род клавиш, выдернутых из рояля,
что по крышку засосан лужей, чернеющей у обочины

ветер вертит калейдоскопическую трубу аллеи,
осыпая в цветные узоры зеркальные стёклышки,
и желтеет ночами, будто над каягымом кореец,
провожающий песней зелёное время истёкшее

было б всё, как обычно по осени: рыжий, бурый
в парках, в багрец одетая одноэтажная Америка,
когда бы на перекрёстках белым не забивались урны
избирательные, и синий с красным силами бы не мерились

09.16.2019

* * *

существуй несложно, ешь суши с сушими,
носом воздух вдыхай, выдыхай – горлом,
управляй собой за рулём машины,
береги свои нервы, поезжай в горы

в Карловы Вары, в спальный веками Цюрих,
где ландшафт – на десерт блюдо кексов с глазурью,
где в сельпо продавщица: «Давай, потанцуем?», –
робко спросит, и ты не откажешь в мазурке

вот такие швейцарцы – не дурак был Набоков,
поезжай в Баден-Баден (был Тургенев не лаптем),
а сычом сидеть дома – вылезает боком:
сколько можно в Фейсбуке созерцать свои лайки

дом построить и дуб посадить не пора бы?
сына вырастил – думаешь, и всех делов-то:
не бессмертный герой, чай, из Махабхараты,
не владелец в манхэттенском Сохо лофта

существуй неброско, но не убого,
не по вкусу суши – накроши мацу и
с фаршированным карпом, дарованным богом,
выйди к месту, где тихо играл бы Мацуев

09.15.2019

Побасенка сентябрьская

не подавая виду,
с обидами на дождь,
растёт гриб ядовитый,
с ним подле – сын и дочь

невинные убийцы
в ночи беспечно спят,
собрав в одной грибнице
под сто ложноопят

их стороной обходят,
в лукошки не несут,
деля на тех, кто годен
и кто не годен в суп

им ощущать обузой
себя – на сердце груз,
но, назван, лезет в кузов
какой-нибудь там груздь

плевать на справедливость:
ты – завтра, нынче – я,
и смотрит сиротливо
ложноопят семья

планида их – горчица
на цвет, на вкус горька:
им вряд ли очутиться
в руках у грибника

хотя, не всё так плохо:
вот шляпка, ножка здесь –
теперь расчёт на лоха,
которых масса есть

которым имя «чайник»,
они – наивняки –
грибов не отличают
хороших от плохих

они, как те поэты,
что среди рифм стоят,
не отмечая в этом,
где польза, а где яд

они нарвут, уложат
плодовые тела,
и крыша их, быть может,
останется цела

прорвавшись в зону риска,
такие грибники
не ведают и близко
как собирать стихи

похоже, бессердечен
к ним мир, но, боже мой,
есть, всё же, человечек
по прозвищу грибной

его зовут обедать,
опробовать еду,
он может и не ведать,
в какую влип беду

живот его некстати
вдруг вспучит без труда:
вот так и ты, читатель,
в тебе стихи когда

когда одна награда,
что не велик урон:
не обошлось без яда,
но не смертелен он

09.05.2019

Осеннее

будет цвета олифы и пахнуть мастикой
скоро в сквере ремонт, понастроят леса
кроны налысо выстригут
притворятся строители спящими, тихо
навзничь лист упадёт от бесшумного выстрела

и зелёному время настанет слезать
со стены лесопарка – как с ткани пятну
от фломастера в прачечной
в луже тонет шрифт Брайля, мех тучи из-за
паутинных прорех молью будто бы траченый

глаз сегодня способна любая проткнуть
опустевшая улица, птичьего клина
улетевшего облачность
взгляд твердеющий, зябко направленный внутрь
где облеплено хлопьями чудище обло

так, для запаха, белым покрытое тмином

09.01.2019

Поэтическое

Это – не проза, отсюда и странная
Строфика, буквы заглавные, рифмы,
И персонаж, в данном случае, с раною,
Спасся, пока судно билось о рифы.

Он попадает на остров к полуночи:
Жуть заповедная, птицы и звери
В пальмах, как будто в репризах Полунина,
Скромно хохочут, но он им не верит.

Море валы свои катит натужено,
Бьётся о берег дорожкою лунной –
Мокрый, в прострации, словно контуженный,
Здесь он, как клоун (тут рифма с «Полунин»).

Он, первобытной в отсутствии практики,
Пробует пламя разжечь парой палок,
И отпивает, естественно, ракии,
Коей бутылка как с неба упала.

С ней же, прибитых волною спасения,
Были два ящика датской сгущёнки,
Томик (опять: здесь не проза!) Есенина
И надувная, вся в рифму, девчонка.

Где-то в горах табор дикого племени
Был расположен, в лесу раздавался
То ли топор дровосека, то ль к Ленину
Шли ходоки не спеша, в ритме вальса.

Только под утро, умом чтоб не спятиться,
Бедствия жертва оставил заботы –
Тут появился поблизости Пятница
В пятницу, что накануне субботы.

Стрел ядовитых он знал назначение,
Как следопыт, исходил все он тропы,
И иногда находил часть печения
На берегу, или шланг стетоскопа.

В этот же раз, прячась мудро за дюнами,
Он наблюдал непростое виденье:
Белое грязное, с виду не юное,
Что-то валялось в трусах и без денег.

Он подошёл осторожно. Он туфлею
Пробовал было пугнуть, но он споро
Сразу к костру опустился потухшему,
Так, словно в жмене был спичечный короб.

Словом, ему оказался полезен он,
Он же его обучил прозе, ибо
Самое время, оставив поэзию,
Далее в таинствах скрыться верлибра.

08.24.2019

* * *

Память хватается за меня
как за выступы скалы
скалолаз
который потерял равновесие и
падает в пропасть
улетает в ущелье

Память цепляется
за мои
зрительные образы
за случайные воспоминания
о невесомых взглядах
о лёгких прикосновениях
о едва уловимых запахах
и всё ещё не потерянном
вкусе (бисквитное печенье
“мадлен” –
феномен Пруста)

Память удаляется от меня
позабытым словом
затухающим криком
как в чёрное зияние
альпинист
всё глубже
всё медленнее
с удивлением ощупывая
вязкую тьму
маслянистую топь
в которую без всплеска
проваливается
словно в обесцвеченное
болото
вяло
постепенно
едва перебирая
руками
уже с трудом
опускаясь на
мутное дно
долго-долго
беззвучно-безымянно
бесконечно-бесконечно

то есть на всё то
остановившееся
время
сколько длится
теперь
забвение

08.11.2019

* * *

Двойная цель рефрижератора,
Который выдаёт рулады
Под окнами: мол, не пора того?
Вставать с кровати не пора бы?!

Будить другого, видно, некого,
И луч с утра трагично, вяло,
Свет расщепляя на молекулы,
Покроет ими одеяло.

И стену с новой фреской влажною,
В которой клин застыл пернатый,
В их утреннем дуэте слаженном
Пол отражает ламинатный.

Уже не сон, ещё не трение
Мгновений призрачно-лоскутных,
Пока не слепят слух и зрение
Того, что называют “утро”…

08.01.2019

* * *

до окна – тень сомнения длиною с шаг
ты решился, и зрение в конец квартала
уносясь, у границы окажется США
и охватит всё то, что над нею витало

там застывший селёдочный аромат
ибо вдоль три кита подпирают плоскость
и магнитные волны, кипя, шумят
в своём вареве, пусть в зодиаках, постном

все углы спрямлены и слезится легко
взгляд, в котором ни сна, ни тревог, ни доли
бесконечным полётом одним влеком
от секунды начав забытья и до не

возвратимой, похоже, потере чувств
что деменции следствие или причина
и терновый зачем-то пылает куст
как фитиль в нём, на первый взгляд Аль Пачино

бледный ангел, планирующий исход
хоть давно позабыл десять пунктов исхода
ну, а где же, его вопрошаешь, народ
так один в этот раз, говорит, без народа

как окно, ты руками волну растворив
делать шаг не спешишь, и как будто бы снится
небо белое звёздное и зверский крик
удалённый возничего, скрип колесницы

07.28.2019

О пользе всемирной литературы

Возьми когда-нибудь на ужин
Дефо, допустим, или Свифта,
Шекспира было бы не хуже,
Чем перед сном шататься с фифой.

Расин, к примеру, или Гейне,
Которых в школе не проходят,
Чем, после дискотеки, с геем
Копаться в заднем (sic!) проходе.

Возможно Павич, или типа
Умберто Эко, Мураками, –
А то, попав на трансвестита,
В душе годами носишь камень.

Ударься в детство: Твен, Бианки,
Родари, Баум, Даррелл, Толкин!
Ведь в разговоре с лесбиянкой
Найдешь ты порчу нервов только.

Хорош Пелевин в этом свете,
Акунин, Быков, – можно сколько,
Чтоб в кровь тебя стегали плетью,
Пристёгнутым подругой к койке?!

Не надоел «амур», однако,
Который – «де труа», к тому же…
А есть ведь Фолкнер и Набоков,
Джойс, Кастанеда, Кафка, Музиль.

На свете, друг Гораций, много
Историй чудных и открытий,
Но ты упёрся в похоть рогом
И всюду видишь только тити.

И твои дети спросят: «Кстати,
Скажи-ка, что читал, папаня?» –
А ты ответишь: «Не читатель
Я дети, вам! Для вас – профан я».

И ты уйдёшь, детьми опущен,
Для них не мудр и не красавец,
Не зная, что давно ведь Пушкин
И Лермонтов о том писали.

07.15.2019

натуральные карьеристы

1

была не лучшей средь соседей
Наташа-шпрота, и не первой,
но пробралась удачно в сети
и в верхний ряд легла в консервах

2

кабан по кличке Бородуля,
известный вепрь и скотина,
свой лоб подставил так под пулю,
чтоб чучелом висеть в гостиной

3

в далёкой Флориде родился,
но переехал, чтоб потом
блестящей кожей крокодильской
в нью-йоркe стать «Луи Виттон»

07.04.2019

* * *

в рабочий полдень всё внимание
приковано, как раб к галере,
к случайной мелочи в кармане и
к мечте о пиве на пленэре

мозг окружает мир заботою,
и в перерыве пьёшь «Мохито»,
плывя, пока в поту работаешь,
за золотым руном в Колхиду,

беседуешь часами с Пятницей,
в Египте строишь пирамиду,
хоть окружающее спятившее
не подаёт об этом виду

и гильотины край с зазубриной
для казни светской не годится,
ведь смерть не вызывает убер до
того, как ты успел родиться

как ты руками, плавниками ли
себя, своих фантомов, денег
касаясь в исполненье камерном,
осознаёшь что, в самом деле

тюрьмы, сумы и – суть глоссария –
тобой взращённых зрелищ с хлебом
причины – в правом полушарии,
а дольше покопаться – в левом

а дальше, катерами с яхтами
храня себя от тьмы недугов,
плывёшь за счастьем с аргонавтами –
лишь только б им хватило духа

07.01.2019

* * *

ангина – и начальных классов
лежит в постели ученик
его негаданный двойник
в провале зеркала возник
сюда попав зеркальным лазом

он смотрит молча в тишине
квартиры, взрослыми забытой
и выглядит предметом быта
но тем страшней в окне избито
январский фон за ним синел

за ним тянулись новостройки
и провисали провода
и снегом мёртвая вода
сквозь зеркало вошла сюда
сугробом горбясь перед койкой

стояла липкая жара
тёк пот, температура сорок
по градуснику, – тот, который
был отражён, в тьму коридора
прошёл и шумно там играл

раздался звук упавшей шпильки
в прихожей загорелся свет
больной подумал, что в обед
вернулась мама… вовсе нет
в окне всё сыпались опилки

06.30.2019

Два утренних моностиха:

Любое слово, сказанное невовремя, всегда кто-нибудь услышит.

Любое слово, сказанное вовремя, всегда кто-нибудь не так поймет.

* * *

за десять дней локального потопа
вид отсырел на город из окна:
однажды в мокрых струнах водостока,
из самых толстых лопнула струна

следы прилипли к тротуару влагой,
не высыхая на сыром ветру, –
вместо дождя схватив листок бумаги,
рассыпал ветер строчки поутру

и, чтоб не повторять ошибок дважды,
луч на асфальте стёр повсюду тень,
и был июнь, и в нём настал однажды
бездонно-голубой субботний день

06.22.2019

Сверхъестественное – это то необычное и невероятное, что случается, что бывает при жизни.
А смертьестественное – это все, что обычно происходит после.

* * *

подозреваю: мироздание – по типу преисподней,
судя по Данте, обустроено; по эту и по ту
не без причин напоминает в инфернальном тест-сегодня
мне человека, провожающего в аэропорту

зал ожиданий опустел, завершены все охи-ахи,
подобье мокрой фрески – мойщик прорисует шваброй пол,
и ты, посредник тишины (ведь никому не нужен на хрен),
век высыхаешь вместе с полом полой мумией с тех пор

не для того ли, что когда все улетевшие вернутся,
через таможенный пройдут и через паспортный контроль,
то словно мы не провели в разлуке долгой ни минуты,
коль столько лет я вас прождал и здесь дождался коль

06.15.2019

* * *

всякий раз просыпаешься от немоты,
в сновидениях мир обретает черты:
каждый контур – что твой не анфас, так профиль,
и водитель маршрутки с твоим лицом,
даже курочка-ряба с твоим яйцом,
да и город с названием Г.Кацов –
из песочных чертогов, воздушных дворцов,
где не нужен бетон и прокатный профиль

там, во сне, также недруги и друзья,
всё, что можно, и всё, чего там нельзя –
сразу знаешь, едва ты припал к подушке,
там отдельно есть свет, и отдельно – тьма,
и сума, и товарка её – тюрьма,
и внезапно проснувшись, там шепчут «ма!»,
чтоб в кошмарах ночных не сойти с ума,
ибо не по телам там тоска – по душам

ибо времени там, до рассвета, в обрез,
сон твой – явь им, а дальше – с банальными «бес»:
бесконечность, да вера в твоё бессмертье…
громко капает в кране всегда вода,
так же там говорят: «я с тобой навсегда!»,
не внимая тому, что проходят года,
и когда «навсегда» наступает – тогда
в гроб кладут, как обычно, без мерки

их, оставленных, жаль, и случается так,
что какой-нибудь шорох, сиянье, пустяк
сон напомнит – и ты пожимаешь плечами,
а бывает, что тень разглядишь на стене,
словно кто-то знакомый из царства теней
робко машет оттуда рукою – извне,
там забытый, и вдруг приближаясь ко мне,
произносит, что здесь мы ещё не встречались

06.09.2019

* * *

вдалеке реки не видать:
из окон – на ажурный мост
вид,
и торопятся на свида-
ния в трафике визави
в смог

почерк полдня: весь тротуар
пешеходами, как петит,
вдоль-
поперёк испещрён с утра,
флаг измят, отсылая в дом
тик

так привычно – ковёр, диван,
словно тихий обещан здесь
час:
спит оконных рам мондриан,
и безлюден за чатом чат
днесь

длится клавишный перестук,
в стенку вписан экран-фрагмент –
ить
ни тебе, мой фейсбучный друг,
ни в ответ не сможешь налить
мне

между нами не-встречи гряда –
виртуальная местность из
троп,
вдоль которых дисплея слюда,
и нехоженый, между строк,
«изм»

06.08.2019

* * *

Не тревога, а звуков кромешный базар за окном,
За стеклом – серый снимок рентгеновский с ветками рёбер:
Город ночью не спит, отражаясь в воде кверху дном,
И впадает к утру в океан тенью от небоскрёба.

В ней плывёт пассажир. Его замысел тысячи лет
Был невнятен и чётче не стал после пыток роддома –
То ли тот, кто ведёт его, в долгой дороге ослеп,
То ли сам он себя потерял по пути, как ведомый.

Освещает рассвет, как плывёт на спине пассажир,
Словно зритель его наблюдает, слепя свето-тенью:
То ли к смерти плывёт, свою жизнь до секунды прожив.
То ли жизнь до секунды прожив, в свой плывёт день рожденья.
04.06.2019

Последнее воскресенье марта в еврейском районе Мидвуд

Утром задний водитель переднего вслух упрекает,
Мол, не следуешь правилам! И поражает сигналом
Так убийственно громко, так слепо и часто, как Каин,
Много раз проколов тело брата, – и всё было мало.

Так сложилось: застыв на «зелёном», столетняя «хонда»,
В ожидании, видно, Машиаха, у магазина
Загружалась покупками и не давала прохода
Тем водителям сзади, терпение чьё – не резиновое.

Вдруг в сей Мидвуд-трагедии – глас среди ясного неба:
«Отпустила бы, как фараон из Египта, народ мой!»
И его повторил рядом с «хондой» паркующий ребе
Звучно так, что жена оглянулась старьёвщика Лота.

03.31.2019

Именем прилагательных

мне казалось что в щуплой запущенной части земли
в заповедной предпразднично замершей мартовской части
где хрустальные хрупкие розы ветров не смогли
без тепла безутешны и утром без чувств безучастны

непохожи тяжелые на прошлогодний букет
уходящего бренного с чашкой дрожащей на блюдце
так всегда от волнения вслух произносит сосед
от волнения слабые чашки случается бьются

он замолк до заката из близких безлиственный клен
небо слепо по птичьи паря вдалеке улыбалось
словно старый шарманщик который в мартышку влюблен
в этой части сухой угловатой земли
как казалось
03.28.2019

* * *

Путь к дому под подошвами гудит
И, ускользая, тело тротуара
Подножку подставляет, как бандит
(Он в маске выдыхаемого пара).

Ты падала на спину, а вокруг
Февральский полдень – солнечный, нарядный,
И, как бы поскользнувшись, навзничь вдруг
Я падал, чтобы быть с тобою рядом.

Нам лет по двадцать: сверху облака
Плывут картинно, важно – ради Бога!
Взглянув на нас, прохожий у виска
Покрутит, и пойдёт своей дорогой.

А мы лежим, смеёмся и лежим,
До слёз хохочем – подниматься лень нам….
Когда благодарить захочешь жизнь,
То не забудь про эти вот мгновенья.

03.24.2019

* * *

Для тепла – этих мартовских, с корочкой льда, мелких луж,
как десертов в изысканном венском кафе для гурмана:
снег последний наполнил за вечер и ночь с полстакана,
вновь оптическим и звуковым объявившись обманом,
вместе с ветром начав на балконе наигрывать блюз.

Быстрых звуков, как будто с карнизов накапавших нот,
хватит, чтоб о судьбе позабыть в суете полилога,
хватит, чтобы, кляня надоевшего зимнего бога,
наскрести до зарплаты, а это, поверьте, не много,
дотянуть до апреля, а это, проверьте, вот-вот.

Взятый с южным забытым фальцетом, прощальный аккорд
остывает над городом мартовским облаком белым,
и чем больше свои он теряет в пути децибелы,
тем все меньшим, никем неопознанным выглядит телом,
и давно не летающим выглядеть стал с этих пор.

Луч прогреет к полудню фасеточной кладки фасад
с синим полем за ним на объемных неновых обоях:
отстает рваный угол, наполненный синею болью,
тяжелеют на небе бинты – и плывут голубою
кровью марта и мира, как им бы мечталось, назад.

03.17.2019

Из неотправленного путешественником письма

след войска, промелькнувшего вдали,
сырой на пустыре за облаками
прочь руки от харуки мураками
шептала гейша рану посолив

у бочки с пивом требуя долив,
так говорил мне прежний мой сокурсник
из курска родом то есть был он в курсе
всех жертв искусства юный фан дали

и это было прошлое, когда
зрачок зеленый становился карим
от счастья и по коже мураками
бежали врозь не нанося вреда

но дальше – замерзают провода
приходят немцы мамка яйки курки
на «троечку» расстрел сдает сокурсник
хоть это все же личная беда

а в общем: все ушедшее – сбылось
устал устаревать совет старейшин
и сакура растет внутри у гейши
чтоб к осени родился влажный лось

чтоб темечко под новый год срослось,
и нож в зубах сцепив пошел по следу
охотник чтоб нарезав их к обеду
рогами сам себя пробил насквозь

где тьма наощупь раздевалась, будто
боясь себя увидеть завтра утром

03.06.2019

* * *

такой ветер, что сбил пешехода с ног
пешеход был такой эрудит и сноб
что с утра не сказал, что его знобит
дом покинул и сразу был ветром сбит

не успел он, как следует, поболеть
он опаздывал в оперу, на балет
к опознанию тестя в ближайший морг
он куда б захотел, опоздать бы мог

а теперь, сбитый ветром, ни бэ ни мэ
у него непонятное на уме
он лежит так, наверное, с полчаса
даже нос не способен свой почесать

и вокруг все летают туда-сюда
шквальный ветер для граждан подчас беда
сорок раненых, насмерть один разбит
но не тот, что на авеню М был сбит

пешеходу никто не готов помочь
и медбрат с медсестрой улетели прочь
кто бежал, перепрыгивал и шагал
так летят, будто их написал Шагал

первый шаг по дороге из тысяч ли
унесенные ветром влетают в клин
покидают дома, городской ландшафт
с тротуара видны, как парящий шарф

и почти никого рядом, город пуст
пешеход на запястье находит пульс
поднимается, ноги вначале врозь
но ненастье, похоже что, улеглось

никого: ни полиции, ни суда
словно в школе гуляешь урок труда
никого – это счастье сейчас и впредь.
И домой пешеход уползёт болеть.

01.10.2019